...
Еще совсем недавно, в июле, каратели расстреливали только мужчин; теперь евреев уничтожали целыми семьями. Как раз в это время в город вошла 295-я пехотная дивизия. Услышав треск выстрелов, дивизионный радист Франц Колер отправился смотреть, что происходит. До него не сразу дошло, что он стал свидетелем массового расстрела; увиденное зрелище он впоследствии охарактеризовал как «ужасное». Сотни мужчин и женщин лежали мертвыми во рву; на глазах Франца Колера эсэсовцы и полицейские достреливали последних. На вопрос, что же будет с детьми этих людей, один из эсэсовцев ответил: «Нас это не касается. Мы расстреливаем только тех, кому 14 лет и более, вплоть до стариков. А с детьми мы дела не имеем».
Командование зондеркоманды, однако, придерживалось иного мнения; после некоторых раздумий оставшихся детей было решено расстрелять. Сначала расстреляли всех старше семи лет. Оставшиеся были заперты в доме на окраине без еды и воды; их плач и вопли были слышны по всей округе.
Священник 295-й пехотной дивизии доктор Ройсс зашел в здание, чтобы знать, что происходит. «Мы беспрепятственно прошли в дом и обнаружили в двух помещениях около 90 (у меня было время подсчитать) детей в возрасте от нескольких месяцев до пяти, шести или семи лет, — писал он в докладной командованию дивизии. — Оба помещения, в которых размещались дети — к ним примыкало пустое третье помещение, — были в очень грязном состоянии. Дети лежали или сидели на полу, который был покрыт их выделениями. Мухи сидели большей частью на ногах и животах полуодетых детей. Несколько больших детей (два, три, четыре года) соскребали со стен известку и ели ее».
Начальник штаба 295-й дивизии подполковник Гроскурт отправился выяснять отношения с представителями СД. Он даже послал запрос командованию армии. Фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, однако, подтвердил необходимость расстрела малолетних детей, заявив: «Фактически я решил, что однажды начатая акция должна быть доведена до конца должным образом».
Получив окончательный приказ завершить начатое дело, штандартенфюрер СС Пауль Бломбель вызвал к себе оберштурмфюрера Августа Хэфнера и распорядился организовать расстрел детей. На совести Хэфнера и его подчиненных были уже тысячи жертв, однако уничтожать детей им еще не приходилось.
— Кто конкретно займется этим? — спросил Хэфнер.
— Солдаты СС, — меланхолично ответил Бломбель.
— Но это же сплошь молодые ребята, и мы не имеем права поручать им такое дело.
— Тогда пусть это сделают ваши люди.
— Как они могут это делать, когда у них есть свои дети?
Офицеры зондеркоманды препирались минут десять, пока Хэфнеру не пришла счастливая мысль привлечь к расстрелу украинскую вспомогательную полицию. Это предложение было принято без возражений; в конце концов, местных недочеловеков для того и вооружали, чтобы они за умеренную плату уничтожали себе подобных.
Хэфнер лично отправился проконтролировать действия украинской полиции. «Я вошел в лес, — вспоминал оберштурмфюрер. — Солдаты вермахта уже выкопали могилу. Детей везли туда на тракторе. Техническая сторона дела меня не касалась. Украинцы стояли вокруг и дрожали. Детей выгрузили с трактора. Их поставили на край могилы — когда украинцы начали в них стрелять, дети падали туда. Раненые тоже падали в могилу. Это зрелище я не забуду до конца жизни. Оно все время у меня перед глазами. Особенно запомнилась мне маленькая белокурая девочка, взявшая меня за руку. Потом ее тоже застрелили».
...
Дюков Александр Р.
За что сражались советские люди Рекомендую.
Еще совсем недавно, в июле, каратели расстреливали только мужчин; теперь евреев уничтожали целыми семьями. Как раз в это время в город вошла 295-я пехотная дивизия. Услышав треск выстрелов, дивизионный радист Франц Колер отправился смотреть, что происходит. До него не сразу дошло, что он стал свидетелем массового расстрела; увиденное зрелище он впоследствии охарактеризовал как «ужасное». Сотни мужчин и женщин лежали мертвыми во рву; на глазах Франца Колера эсэсовцы и полицейские достреливали последних. На вопрос, что же будет с детьми этих людей, один из эсэсовцев ответил: «Нас это не касается. Мы расстреливаем только тех, кому 14 лет и более, вплоть до стариков. А с детьми мы дела не имеем».
Командование зондеркоманды, однако, придерживалось иного мнения; после некоторых раздумий оставшихся детей было решено расстрелять. Сначала расстреляли всех старше семи лет. Оставшиеся были заперты в доме на окраине без еды и воды; их плач и вопли были слышны по всей округе.
Священник 295-й пехотной дивизии доктор Ройсс зашел в здание, чтобы знать, что происходит. «Мы беспрепятственно прошли в дом и обнаружили в двух помещениях около 90 (у меня было время подсчитать) детей в возрасте от нескольких месяцев до пяти, шести или семи лет, — писал он в докладной командованию дивизии. — Оба помещения, в которых размещались дети — к ним примыкало пустое третье помещение, — были в очень грязном состоянии. Дети лежали или сидели на полу, который был покрыт их выделениями. Мухи сидели большей частью на ногах и животах полуодетых детей. Несколько больших детей (два, три, четыре года) соскребали со стен известку и ели ее».
Начальник штаба 295-й дивизии подполковник Гроскурт отправился выяснять отношения с представителями СД. Он даже послал запрос командованию армии. Фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, однако, подтвердил необходимость расстрела малолетних детей, заявив: «Фактически я решил, что однажды начатая акция должна быть доведена до конца должным образом».
Получив окончательный приказ завершить начатое дело, штандартенфюрер СС Пауль Бломбель вызвал к себе оберштурмфюрера Августа Хэфнера и распорядился организовать расстрел детей. На совести Хэфнера и его подчиненных были уже тысячи жертв, однако уничтожать детей им еще не приходилось.
— Кто конкретно займется этим? — спросил Хэфнер.
— Солдаты СС, — меланхолично ответил Бломбель.
— Но это же сплошь молодые ребята, и мы не имеем права поручать им такое дело.
— Тогда пусть это сделают ваши люди.
— Как они могут это делать, когда у них есть свои дети?
Офицеры зондеркоманды препирались минут десять, пока Хэфнеру не пришла счастливая мысль привлечь к расстрелу украинскую вспомогательную полицию. Это предложение было принято без возражений; в конце концов, местных недочеловеков для того и вооружали, чтобы они за умеренную плату уничтожали себе подобных.
Хэфнер лично отправился проконтролировать действия украинской полиции. «Я вошел в лес, — вспоминал оберштурмфюрер. — Солдаты вермахта уже выкопали могилу. Детей везли туда на тракторе. Техническая сторона дела меня не касалась. Украинцы стояли вокруг и дрожали. Детей выгрузили с трактора. Их поставили на край могилы — когда украинцы начали в них стрелять, дети падали туда. Раненые тоже падали в могилу. Это зрелище я не забуду до конца жизни. Оно все время у меня перед глазами. Особенно запомнилась мне маленькая белокурая девочка, взявшая меня за руку. Потом ее тоже застрелили».
...
Дюков Александр Р.
За что сражались советские люди Рекомендую.